Посвящается светлой памяти героических сынов советского народа, погибших в Великой Отечественной войне.

МЕНЮ

 

 

 




 

СОКОЛОВ

СОКОЛОВ СЕРГЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ,

старший лейтенант погранвойск.

Скончался в ноябре 2002 года.капитан погранвойск С.А. Соколов, 1988 г.

Я, Соколов Сергей, родился в начале прошлого века, 8 марта 1919 года в Ярославской области. Я участвовал в обороне Кавказа, обороне и прорыве блокады Ленинграда, в освобождении города Кингисеппа и города Нарвы. Всю войну я был офицером-командиром 106-го пограничного полка.

Вначале я окончил школу-семилетку, затем - Педучилище в городе Углич. После окончания Педучилища работал учителем на Дальнем Востоке, в Сибири. Потом, как хорошего преподавателя начальных классов, меня отправили учиться в Пединститут. Но проучился я там всего один месяц. 1 января 1940 года меня призвали в армию, в войска НКВД. Это - охрана особых предприятий промышленности. В частности, мы охраняли водохранилище пресной воды на Дальнем Востоке, которой питался весь Дальневосточный Военно-Морской Флот. До организации этого водохранилища пресной воды Советский Союз привозил воду из Японии за валюту. Прослужил я солдатом не так много. Три месяца с лишним - получил звание "ОТЛИЧНЫЙ СОЛДАТ", теперь это приравнено к ефрейтору. Теперешние солдаты получают за отличную службу звание "ефрейтор".

Вскоре меня отправили меня на Кавказ, на шестимесячные курсы лейтенантов. Эти курсы давали возможность получить более глубокие военные знания, а училище называлось - пограничным, имени Ворошилова. Это в городе Орджоникидзе. И вот, по окончании этого военного училища многие получали звание младшего лейтенанта, а я, как отличник, получил военное звание лейтенанта - "два кубаря на петлицах". Там же меня и застала война. Пограничным училищем командовал генерал Киселев. Наше училище было преобразовано в пограничный полк. Этот пограничный полк был ударной силой Орджоникидзевской дивизии. Дивизия эта состояла из многочисленных подразделений, вплоть до гражданских лиц, имевших возможность носить оружие и стрелять. Потому, все, что было в городе Орджоникидзе - это два пехотных училища, парашютное училище, затем - десантное училище были брошены на то, чтобы не допустить немецкую армаду, которая рвалась в Закавказье, чтобы захватить горючее и нефть. Как раз нас туда и бросили. Последние, как говориться, остатки. Мы остановились в селении Гезель, это 8 километров от города Орджоникидзе. Немцы зарыли свою технику в землю, сделали долговременные огневые точки: танки, там, бронетранспортеры. У них не было горючего. Отсюда они и стремились овладеть Ольхотовским перевалом, захватить город Орджоникидзе и проникнуть в Закавказье. Но это им не удалось. И вот, командир полка генерал Киселев приказал одеть всем новую форму. Как раз в то время был приказ: "Одеть всем новую форму с погонами". Это была довольно необычная форма. На первый взгляд мы заглядывались друг на друга: погоны на плечах! Как это так? Погоны на плечах! Но, все-таки, полк полностью переоделся в новейшую с иголочки форму, и был клич генерала: " За мной, ребятки!" Так он и сказал - "ребятки". Взял знамя полка, и так, мелкими шажками, побежал вперед в психическую атаку. Полк развернулся в цепь на большом расстоянии. Было утро, солнышко сияло на наших погонах. Немцы были в панике. Они бросили свои гнезда, выскочили из своих укрытий и помчались прочь. Мы их гнали до местечка... Сейчас я вспоминаю: город Моздок, станция Прохладная. Трое суток, не отдыхавши и не кушавши, мы гнали их, чтобы больше они здесь не появились. После психической атаки из числа двух тысяч с лишним курсантов осталось не более 900 или около 1000 человек. Остальные были ранены или убиты. Я каким-то образом уцелел, и наш полк отозвали на переформировку. После переформировки тут некоторое время было затишье. Немцев с Кавказа выгнали вон подоспевшие нам на помощь другие части Красной Армии.

Наш 106-й пограничный полк, в том числе и наш 2-й батальон, был отправлен на Ленинградский фронт. Мы заняли оборону в районе Кировский завод - так называемый район Автово - 8-я и 9-я рогатка. Кто если знает Ленинград - вот эти места. Мы участвовали в обороне. Мы ежи поставили, баррикады, железобетонные плиты, технику нашу приволокли. Одним словом, обороняли город Ленинград. Тут пришли и другие части в район Автово, и наш 2-й батальон отправили на так называемый Ораниенбаумский плацдарм. Что такое Орениенбаумский плацдарм? Здесь были сосредоточены части так называемой ПОК (сокращенно - Приморская Оперативная Группа). Вот каким было это название. Как вы знаете, на этом Орениенбаумском плацдарме при Советской Власти существовали два опорных пункта - это Красная Горка и Северная Лошадь. Так немцы знали об этом. На этих батареях уже не осталось дальнобойных орудий, остались только пулеметные гнезда. И нам очень помогла связь с Кронштадтом. Как только немцы пытались пойти в атаку или же начинали бомбить этот пятачок, дежурный по части сообщал тут же в Кронштадт. Оттуда орудийным огнем немецкие атаки отбивали.

И вот, прорыв блокады Ленинграда - январь,1944-й год. Что здесь очень запомнилось? Вот, деревня Калинка, это - линия немецкой обороны. Здесь обнаружились страшные зверства фашистов. Немцы свалили деревья вкруг, сложили между этими деревьями (непонятно было - или живых, или же убитых) местных жителей, подожгли, но не успели до конца эти зверства скрыть, как были выбиты вон. И погнали мы их. Были освобождены села - Красное село, Большое и Малое Куземкино, Мишилово, станция Низы, город Котлы. Вот, кстати, у города Котлы, рядом с деревней Ратчина, наш 2-й батальон наткнулся на расположение какой-то немецкой части, видимо, полка. Пограничный наряд из шести человек, осуществлявший проверку местности, наткнулся на немецкий патруль, завязалась перестрелка, шестеро человек, наших пограничников, погибло. Вы представляете, это было уже вечером. Немцы не знали, какие силы их окружили. Но наш командующий, полковник Иванов, который командовал нашей группой 2-го пограничного батальона и еще некоторых частей ПВО, послал парламентеров к немцам, которые их предупредили: "Вы окружены! Сдавайтесь!" Ну, немцы пошушукались, как он рассказывал, и начали бросать оружие. Полк был полностью разоружен и отправлен под конвоем в тыл. Вот что интересно! Когда их вывели на дорогу, полк вышел во главе с полковым штабом. Командир полка у них был. Вот, выстроились, и когда их вывели на дорогу под конвоем, а конвой-то наш - 30-50 метров один солдат от другого в батальоне, они сразу завертели своими башками, завязанными каким-то тряпьем, ноги завязаны тоже каким-то тряпьем и пришлось дать огонь. Вверх, конечно. Они очень беспокоились, и так были отконвоированы в тыл. Тут нам на помощь пришли другие части Красной Армии, которым было сообщено. Они их взяли полностью и отвели в тыл. Вот такие деревни, как Извоз, Венкюль, Саркюль. Вот эти все деревни мне хорошо запомнились, где приходилось еще некоторые остатки вооруженных немцев добивать.

Нарву же освобождали очень тяжело. Южнее Нарвы была переправа. Генерал Киселев не рассчитал, что наши части могут напороться на немецкую засаду - так и получилось. Переправу немцы разгромили, много погибло солдат. Переправу пришлось прекратить, и вторую переправу пришлось произвести в районе так называемого Царского Острова. Я как раз участвовал в переправе. Вошли мы в город. Город весь горел. Все было в развалинах. Почти ни одного жилого здания, кроме Петровских казарм и комбината Кренгольмской мануфактуры. Немцы при отходе взрывали все, что можно взорвать, и сжигали все, что можно сжечь. Вот в каком состоянии мы застали Нарву и Усть-Нарву (Посёлок, расположенный в 11 километрах от Нарвы - Прим. И.В.).

Потом меня откомандировали на охрану Государственной Границы Советского Союза. Застава разместилась в деревне Шепелево Ломоносовского района в Ленинградская области. Это первая моя застава по берегу Финского залива. Штаб наш находился в городе Раквере, в Йыхви - комендатура. Одним словом, охранял Государственную Границу до 1953 года. Ну, скажу о том, что охранять пришлось в очень трудных условиях. На Украине были бандиты: бандеровцы. Многие банды ринулись и в Прибалтику. И вот, в тылу наших погранзастав они орудовали - уничтожали животных, грабили население, в колодцах шарили, вытаскивали бидоны с молоком, пытались нарушить границу из-за пределов СССР, из Финляндии, из Норвегии. Вот, в частности, начальник погранзаставы старший лейтенант Козлов под Таллинном погиб в бою с бандой из шести человек, плывших на моторной лодке. Они имели при себе мешок советских денег, были вооружены до зубов. Был он похоронен под Таллинном, в одном местечке - Нымме. Не знаю, сохранилась ли сейчас могилка Козлова?

Вот, 1953-й год: умер Иосиф Сталин. Лаврентий Берия рвался к власти, и все пограничные войска были, оказывается, в руках этого проклятого Берия. Когда арестовали Бери, ещё пока не был он расстрелян, но велось следствие, по сути дела, все пограничные войска оказались в чистке, то есть, чистили подряд весь офицерский состав. У кого не доставало до пенсии трёх месяцев - выгоняли вон. У меня как раз подошло такое время, что я в звании капитана был отчислен в запас. У меня выслуга лет год за три - война, и год за два - охрана границы. Так я попал в состав пенсионеров. Три месяца я ждал пенсию, жил очень бедновато - со мной была супруга, дети, пришлось очень туго, но пенсия появилась. Когда нам сообщили, что Берия был расстрелян, я был очень взволнован и рад: ведь прав я был! А ведь ещё при жизни этого проклятого Берия, это было ещё на Кавказе, в училище, среди однокурсников были следующие разговоры. У одного курсанта нашего училища был знакомый, который как раз служил в охране Берия. Он рассказывал невероятные истории, мы не верили, вот так, раскрывши рот. И знаете, как было в то время? Ведь могли расстрелять и этого курсанта, и того, кто слушал и прочее-прочее. Но это, Слава Богу, осталось позади, и вот как всё получилось! Когда его расстреляли, я сказал: "Слава Богу, одну сволочь уничтожили!" Но сколько его приспешников ещё было в то время! В частности, в моём военном билете мне записали статью 54-ю, которая, значит, так гласит: негоден к службе. А почему это так получилось? Потому, что я был на заметке, среди солдатского и офицерского состава работал СМЕРШ! Как-то у меня не лежала душа к этому Берия! И вот, негодным оказался я служить у этого Берия, и мне вкатили 54-ю статью. Но я не обращал на это внимания: "Бог с ним! Получаю пенсию, и Слава Богу!"

Вот таковой моя оказалась судьба. Много было невероятных мытарств, невероятных, переживаний, но, слава Богу, я все-таки остался жив. У меня правое ухо разбито, это было еще на Кавказе. Нога покалечена, не поломана была, а получила частичные повреждения...

И.В. Сергей Алексеевич, а за что вас наградили медалью "За отвагу"?

С.С. Да, у меня есть такая медаль в небольшом количестве номера. Тогда она приравнивалась к ордену Красной Звезды. Дело в том, что при обороне селения Гезель немцы пытались прорваться, но им это так и не удалось. Когда мы пошли в наступление, командир роты, наш однокурсник, был убит. Я сразу выскочил вперёд, скомандовал: "За мной!" Рота ринулась вперёд, и пошли чесать, как говорится, не оглядываясь по сторонам. При нас были гранаты, запас боеприпасов. Короче говоря, психическая атака нам удалась. Немцы были в панике, бросились бежать.

И.В. Вы участвовали в обороне Ленинграда. Что запомнилось?

С.С. В районе Автово занимал оборону наш 2-й пограничный батальон. Было сообщение, опять таки, среди офицеров, что командовал поначалу Ворошилов, который допустил много ошибок, в результате чего город оказался в окружении. Сталин послал исправлять положение генерала Жукова. Георгия Константиновича я лично видел. Случилось это вот как. Он проверял порядки охраны Кировского завода, баррикад, которые были построены, воинские части, которые были расположены на территории Автово. Он также ходил по гарнизонам и подбадривал бойцов, говорил: "Скоро будем морду бить немцам!" Тут произошёл случай, похожий на анекдот. Один офицер сообщил в штаб, что два или три немецких мотоциклиста прорвались на территорию Кировского завода. Доложили Жукову, а тот приказал: "Этого паникера послать в штрафную, а немцев уничтожить!" И было брошено несколько пограничников нашего второго батальона, я, правда, не участвовал, и часть из охраны Кировского завода. И вот, этих пьяных, ворвавшихся на территорию Кировского завода немцев ликвидировали, а мотоциклы их бросили в канаву.

И.В. После обороны Ленинграда вы освобождали Ленинградскую область.

С.С. При освобождении города Котлы мне запомнился случай, когда чудом удалось избежать гибели. Немцев выбили. При отходе они заложили огромный фугас. То была рокадная дорога, по которой двигались части Советской Армии. Мы, как пограничники-разведчики, голодные, заскочили в крайнее помещение. Сами проверили, где там и что. Там была русская печка, тут нашлись дровишки какие-то, щепки, палки. У нас в то время были в запасе американские консервы - шпроты. Только успели подогреть эти консервы, как вбегает один офицер, в звании старшего лейтенанта. Сразу спрашивает: "Ребята, вы что тут делаете? Почему вы сапёров не позвали? Вы всё обсмотрели, обшарили?" "Да вот, везде мы тут посмотрели, на печке, в печке и везде. И печка топится, ничего!" "А в подвале вы посмотрели?" "Да нет, мы туда даже и не лазили!" "Ах так?!" Он тут же открыл люк, залез в подвал, и не слышно ничего. Мы тут разинули рот, стоим вокруг и слушаем, что он там делает. Какие-то буквально две или три минуты, он выходит и несет в руках часовой механизм. Говорит: "Вот что, хлопцы! Вам осталось десять минут жить! Там такой туннель под дорогу заложен!!! Туннель забит взрывчаткой, и вот часовой механизм!" Мы тут стоим, не живые, не мёртвые. Мы как начали его подхватывать, благодарить, он сразу бросился бегом: "Некогда с вами! Я должен дальше бежать!"

И.В. В каком состоянии вы застали Нарву?

С.С. Нарва была почти вся разрушено. Людей там практически не было, если кто остался, так это в подвале.

И.В. Ваша часть участвовала в освобождении посёлка Нарва-Йыэсуу?

С.С. Да. Вот что мне запомнилось. Сначала переправились танки. Один офицер, который обеспечивал переправу на понтонах через реку Нарову, пропустил танки, а потом пошла пехота, в том числе и наш 2-й пограничный батальон. Полковая разведка доложила что в Усть-Нарве, где сейчас находится санаторий, жила семья одного генерала от инфантерии СС. И была поставлена задача: захватить этого генерала! Но он удрал вместе со своей семьей за час до того, как была взята Нарва. А потом немцы закрепились уже на Синимяэских высотах. Там был бой танковый. А меня вскоре после этого откомандировали на охрану Государственной границы. У меня есть даже медаль - "За отличие в охране Государственной границы".

И.В. Героизм был?

С.С. Безусловно. На Кавказе наша разведка ходила за языком и попала в засаду. Три разведчика были убиты сразу. Когда немцев выбили из под селения Гезель, в одном из ДОТов были обнаружены два солдата пехоты, распятые на стене, расстрелянные и заколотые штыками в руки. Не успели они свои зверства скрыть, как были выбиты вон. А когда немцы пытались овладеть Ольхотовским перевалом, один ДОТ обороняли четверо наших пограничников. Трое суток немцы пытались его взять, но так и не смогли этого сделать. Кругом были убитые. И эти четверо пограничников получили звание Героя Советского Союза. Было короткое сообщение. К сожалению, я так и не запомнил их имён.

И.В. Что было самым страшным?

С.С. Знаете, не было особого страха. Было стремление, мы понимали, что приказ есть приказ. Вперёд, в атаку! Вод чем мы руководствовались!

И.В. Трудности были?

С.С. Были. Вот, когда немцев гнали, это было незадолго до освобождения Нарвы, был мороз минус сорок. Мы все были в кирзовых сапогах, правда, портянки тогда уже были, но всё равно холодно. Немцы при отходе сжигали даже хутора. И нам некуда было пойти согреться. Поэтому делали так. Соберемся на отделение, на снегу разогреем костёр, на дрова ложим шинель и ложимся, а ногами к горячей золе, чтобы ноги не замёрзли. И отдыхали всего 10-15 минут. И опять - в ружьё, и опять - в бой! Тяжело было!

С С.А. Соколовым беседовал Илья Вершинин, 2001-й год.

 

 

©2007 Народная Война